Депутат Государственной думы Сергей Глазьев - известный экономист, придерживающийся левых политических взглядов. Он сторонник активного участия государства в экономике, когда-то лоббист бюджета развития, а теперь - вложений средств cтабфонда в российскую экономику. По сути, ту же экономическую политику в своем последнем послании провозгласил президент Владимир Путин. О том, что еще предстоит сделать правительству в этом направлении, руководитель Национального института развития рассказал в интервью.
В: Сейчас Минфин сделал трехлетний бюджет с огромными инвестиционными расходами, тратит часть стабфонда, а в послании Федеральному собранию Владимир Путин пообещал инвестировать еще триллион рублей. Вы довольны?
О: Действительно, многие наши предложения сегодня начали реализовываться. Многие положения нашей программы "Социальная справедливость и экономический рост" легли в основу заявленной президентом новой стратегии развития страны. Жаль только упущенного времени: мы начинали реализовывать эту стратегию еще с правительством Примакова. Если бы правительство Путина ее продолжило, у нас была бы сейчас другая страна с вдвое более высоким уровнем жизни и конкурентоспособной, диверсифицированной экономикой. Она бы шла по инновационному пути развития.
Потребовалось семь лет, чтобы научить Грефа понятиям инновационной и инвестиционной политики. С восьмилетним опозданием создается банк развития. Спустя шесть лет после того как Греф и Кудрин ликвидировали бюджет развития, мы возвращаемся к этой идее через фонд национального благосостояния и федеральные целевые программы.
Еще полгода назад Кудрин рассуждал о том, что наша экономика не может переварить сверхприбыль от экспорта нефти, убеждая президента в необходимости замораживания многих триллионов рублей налоговых поступлений в стабфонде и в вывозе этих денег за рубеж. Нам удалось убедить главу государства отказаться от этой безумной политики превращения России в дойную корову для стран НАТО и не бояться потратить сверхприбыль от экспорта нефти на нужды нашего собственного социально-экономического развития.
В ближайшие три года 90% нефтегазовых доходов бюджета - более чем по 2 трлн рублей в год - пойдут в дело. Теперь возникает вопрос: насколько эффективно государство распорядится этими деньгами?
Созданный в позапрошлом году инвестиционный фонд целый год раскачивался, Греф не знал, куда направить 70 млрд рублей выделенных ему бюджетных ассигнований. В конце концов он не нашел ничего лучшего, как пойти в кильватере олигархов, софинансируя их инвестиции в капиталоемкие объекты инфраструктуры. Под вывеской государственно-частного партнерства правительство идет в колее крупного бизнеса, помогая ему эксплуатировать наши природные богатства.
А ведь роль государства - не помогать крупному бизнесу, а направлять развитие экономики по инновационному пути, стимулируя освоение перспективных, прорывных направлений НТП. Пока об этом лишь говорят - в частности, об освоении нанотехнологий. В трехлетнем проекте бюджета указанных президентом 130 млрд рублей нет.
В: Значит, деньги есть, а программы нет?
О: Правительство демонстрирует беспомощность в переводе экономики на инновационный путь. Несмотря на увеличение в будущем году ассигнований на развитие экономики на 221 млрд рублей, а всех бюджетных расходов - более чем на триллион рублей, прогнозируемые темпы экономического роста снижаются с 6,7% прироста ВВП в прошлом году до 6,1% в будущем.
Правительство начинает наконец вкладывать немалые деньги в развитие (в будущем году планируется выделение 392 млрд рублей в формирование институтов развития и промышленных корпораций, а также 671 млрд рублей на целевые программы), а в темпах экономического роста планирует замедление. Получается, что все эти меры по масштабному наращиванию инвестиций в развитие дадут всего 0,5% ВВП! Это значит, что в правительстве не знают, как эффективно потратить деньги.
Я убежден, что при грамотном управлении выделяемыми деньгами можно получить не 0,5%, а 5% ВВП. Правительство просто не обладает должной квалификацией, чтобы выстроить современную систему управления развитием экономики.
В: Правительство не только создает институты развития, но и проводит политику госхолдингизации, то есть заменяет собой частный бизнес. Нам это надо?
О: Сейчас правительство предлагает собрать все, что выжило после чубайсовской приватизации, в крупные промышленные объединения. Это нужно было делать 15 лет назад. Сегодня большая часть нашего машиностроения, включая тяжелое машиностроение, приборостроение, станкостроение, погибла. Власть наконец спохватилась и начала собирать то, что выжило. Но опять-таки главная проблема заключается не в том, чтобы собрать заводы одной отрасли в объединенную корпорацию, а в том, как эта корпорация будет работать.
В: Это должно делать именно государство? Бизнес ведь эффективнее - он собственник, а государство присылает чиновников, для которых это чужой бизнес.
О: Все делают люди, которые могут работать по-разному и в частных, и в государственных корпорациях. Надежды идеологов приватизации на эффективного частника в условиях отсутствия добросовестной конкуренции провалились. Об этом можно судить, например, по итогам приватизации нефтяной промышленности, витрине нашего капитализма, в которой производительность труда упала в четыре раза.
В: Для перехода на инновационный путь развития нужна инициатива бизнеса. Какова ваша позиция в нынешнем споре вокруг налоговых реформ и судьбы НДС?
О: Я считаю, что НДС - рудимент политики, разрабатывавшейся в условиях галопирующей инфляции. НДС был инструментом обеспечения финансовой стабильности, когда государство не успевало индексировать акцизы, не было природной ренты из-за низких цен на нефть и газ, предприятия не показывали прибыль.
Сейчас все по-другому. Мы получаем огромную природную ренту. Внедренная мною в 1992 году экспортная пошлина на вывоз сырья дает четверть доходов бюджета. А вместе с НДПИ природная рента дает почти половину всех доходов. Мы добились реализации главного требования нашей предвыборной программы по изъятию природной ренты в бюджет государства. Так давайте теперь воспользуемся этим для снижения налогов и освободим экономику от НДС.
Он раскручивает маховик инфляции, угнетает экономическую активность, порождает злоупотребления и тормозит экономический рост. По сути этот налог - своеобразный штраф за создание добавленной стоимости. При этом его начисление в будущем году ожидается в 16 трлн рублей (46% ВВП), а вычеты из него составляют 14,8 трлн рублей (42,5% ВВП) - целая армия бухгалтеров перелопачивает для этого половину создаваемой в стране стоимости! Имея в прошлом году профицит в 2 трлн рублей, мы могли бы без проблем отказаться от НДС, поступления которого в федеральный бюджет в будущем году планируются в сумме 1,2 трлн рублей - более чем в 10 раз меньше, чем начисляется!
Что касается налога с продаж, он не генерирует инфляцию по всем технологическим цепочкам, а является налогом на потребление. Он гораздо лучше администрируется и работает на местные и региональные бюджеты.